Если бы там были турунды, я бы не удивился. Я не спец в ЛОР-хирургии, поэтому не знал, должны быть дренажи или турунды.
Но вынутое мной больше всего походило на куски толстого картона.

Когда не простужен, да, всё в порядке. Но малейшая простуда, и понимаешь, что тут нужно долото, нафтизина недостаточно.

В переводе с иврита, это всего лишь "заканчиваю рассказ".

У меня всё было на высшем уровне: со мной работала бригада из 4 человек: 2 хирурга (пожилой оперирующий и молодой ассистент), операционная медсестра и анестезиолог. Левую раковину срубили буквально за несколько секунд. Потом долго ковырялись с носовой перегородкой. Это всё было совершенно не больно. Правую раковину почему-то не стали бить долотом, а ухватили каким-то инструментом и просто отломили. Тут было довольно больно, но это буквально 2-3 секунды, я только успел произнести: "слиха, коэв ли" - и тут уже всё позади, и ничего не болит.
То есть от самой операции ощущение восторга близящееся к экстазу: это действительно чудо.
И это в самом деле бесплатно: в рамках обязательного медицинского страхования всех граждан.

В Израиле круче. "Чудеса" происходят только в операционной, а в больничной палате госпиталя монахинь-францисканок иезуитство сохранилось со времен крестоносцев. марлевая солфетка к ноздрям прихватывается пластырем на лоб. Пока лежишь на спине, всё чисто-благородно. Но стоит встать в туалет или банально поесть захотелось - как только ноздри перестали быть направленными в потолок, марля вся пропитывается кровью, и начинает сочиться из-под пластыря по усам. По правилам требуется лечь на спину и вызвать перевязочную сестру, которая сменит повязку на свежую. Чтобы успеть, пардон, пописать, и не залить кровью рубашку, я извел первые пол-рулона туалетной бумаги, промакивая усы. Медсестра ни словом меня не упрекнула, но я-то понимал, что она одна на несколько десятков таких как я. Вторые пол-рулона туалетной бумаги и пытку совести от вызова медсестры - это я решил пообедать; правда, успел проглотить стакан йогурта и несколько ложек супа, потом с усов стало капать в тарелку кровью.
Чтобы добраться до дома, не загубив салон такси, я придумал хитрый план, который оказался успешным: сел, дал марле пропитаться кровью, а потом лежал, пока кровь не заскорузла в камень. На всякий случай в карман куртки (к счастью, карманы просто огромные) взял рулон туалетной бумаги. Доехал до дома без протечек. И только дома, когда снял заскорузлую повязку, был водопад. Но я был к этому готов: до того, как снять повязку, я приготовил шприц-десятку с отломанной иглой заполненный перекисью водорода, куски бинта заранее обильно пропитаны нафтизином - нафтизин сосудосуживающее, и поэтому кровоостанавливающее средство. Промыл, затрамбовал бинтом с нафтизином, и дальше, как только турунда в носу краснела, вынимал, отсмаркивался, и менял на новую -и так до тех пор, пока кровотечение не прекратилось совсем. На всё про всё потребовалось времени часов 15: вечер и ночь дня операции; на турунды ушло половина катушки бинта и 2 пузырька нафтизина. На следующее утро - через 24 часа после операции - я уже разгуливал по дому с чистым дышащим носом.